Голова болела страшно, как с похмелья. Даниэль открыл глаза и тут же закрыл. Свет отражался от белых стен и усиливался стократно. Все вокруг сияло. А голова болела.

Даниэль перевернулся на бок…и чуть не заорал от боли. Руку словно пронзили сотни кинжалов. Когда перед глазами перестали плясать разноцветные пятна, он с удивлением обнаружил, что левая рука была в гипсе. И что лежал он на койке в очень аккуратной больничной палате.

Мозг лихорадочно заработал, припоминая последние события. ЗВ-1 вернулись с миссии, отчитались перед Хаммондом и получили долгожданный отпуск. Джек, как обычно, засобирался на рыбалку, Тил’к отправился навестить сына, а Картер с головой погрузилась в очередной проект. Сам же археолог решил несколько дней отсыпаться дома, предварительно отключив все телефоны.

Похоже, до дома он так и не доехал. Ведь не мог же он сломать руку и не заметить?! Да и в больницу тоже нельзя было попасть просто так. К тому же, в самую обычную больницу.

Дверь открылась и вошла медсестра. Молодая темноволосая девушка в белом халате. Увидев, что Даниэль пришел в себя, она приветливо улыбнулась.

- Доброе утро! Как спалось?

- Ээ, доброе утро, - в замешательстве ответил Джексон. – Как я сюда попал?

Медсестра открыла окно.

- Вы попали в аварию, помните? Врезались в дерево. Вас привезли вчера вечером без сознания. Но не волнуйтесь: ничего серьезнее перелома у вас нет.

Это радовало. Но Даниэль никак не мог припомнить ни аварию, ни как его привезли сюда. Стоп, а сюда – это куда?

- Вы в Центральном госпитале Колорадо-Спрингс, - ответила медсестра.

Ну вот, хоть что-то хорошее. Оставалось добраться до телефона и позвонить в КЦЗВ. Может, они смогут объяснить, что с ним произошло.

- Доктор О’Нилл примет вас через двадцать минут.

Что?! Даниэлю сначала показалось, что он ослышался. Но нет, медсестра точно и очень четко сказала «Доктор О’Нилл». Да что же тут происходит?!

Та же медсестра проводила его до кабинета заведующего отделением. Сев в одно из мягких кресел около стола, Даниэль огляделся.
Кабинет был немного похож на кабинет Фрейзер, только здесь было светлее и было больше цветов. Да и стол… Взгляд Джексона упал на позолоченную табличку с именем врача.

Доктор Саманта О’Нилл

По спине пробежали мурашки. Что-то, а точнее все здесь было не так. Да, у Сэм была докторская степень по астрофизике, но не по медицине. И фамилия… Взгляд упал на невысокий книжный шкаф позади стола. Он нашел то, что искал, но чего никак не ожидал (или не хотел) увидеть. Свадебная фотография.

- А, вот и вы, - раздался сзади хорошо знакомый голос.

Это была Саманта. Прежняя и одновременная другая. Те же голубые глаза, те же светлые волосы, только сейчас они спускались ниже плеч. И белый халат, никак не вписывающийся в общую картину.

- Итак, мистер Джексон, - начала Саманта, усаживаясь за стол, - у меня хорошие новости. Перелом несерьезный, через две-три недели гипс можно будет снять. Томография в норме, анализы хорошие. Так что, не смысла держать вас здесь.
Она улыбнулась. Это было уж слишком.

- С вами все в порядке?

Нет, со мной все совершенно не в порядке. И со всем вокруг тоже было не все в порядке. Сэм смотрела на него…совсем как Джанет. Как врач на своего пациента. Надо было что-то сказать.

- Это ваш муж? - вдруг спросил он, указав на свадебную фотографию.
Вопрос был абсолютно глупым. Нормальный пациент вряд ли такое спросил. Да и Даниэлю ответ был абсолютно не нужен: на фотографии были Сэм и Джек.

- Да, - немного смутившись, ответила доктор. – Джек О’Нилл. В прошлом полковник ВВС, сейчас пилот «Американ Аирлайнс».

- Он ушел из ВВС? Почему?

- Ну, он прослужил там больше двадцати лет. Все рано или поздно устают. К тому же, он захотел больше времени проводить с семьей, когда родились Эмили и Брайан.

Она указала на соседнюю рамку. Две фотографии: пятилетняя светловолосая девочка со смешными хвостиками и мальчишка лет двух с чубчиком темных волос. Вылитые Джек и Сэм в детстве.

Все вдруг встало на свои места и ответ, который он искал все это время, возник прямо перед ним.

Это был не его мир.

Здесь было все по-другому. Чем больше он узнавал, тем меньше ему все это нравилось. Да, Сэм и Джек счастливо жили вместе, растили детей. Но остальные… Ему удалось найти немного информации про Джанет, Хаммонда, Уолтера – но ничего хорошего он не находил. Джанет (здесь она была почему-то физиком вместо Сэм) погибла несколько лет назад во время каких-то испытаний, Хаммонд вообще не имел никакого отношения к ВВС – он был фермером в Техасе. А Уолтер работал простым компьютерщиком в небольшой фирме по продаже кондиционеров.

О Даниэле Джексоне он не смог ничего найти, словно археолога здесь никогда не существовало.

Здесь не было Звездных врат, не было ничего, чтобы он знал или помнил.

Это был чужой мир.

Мир, в котором ему бы не хотелось жить.

.1.
Убежать прочь отсюда. Неважно куда, главное, далеко. Потеряться и забыться. Просто исчезнуть, хотя бы на время.
Дождь лил как из ведра, не спасали даже дворники. Картер толком не могла разобрать, куда она ехала. Просто вперед и все. Конечной цели ее пути не было – или она не хотела его вспомнить. Еще на автостоянке базы Сэм решила, куда поедет, а сейчас не могла об этом вспомнить. Все окутывал туман опустошенности. Как будто что-то внутри нее умерло, что-то, что придавало ей силы все эти годы, заставляло идти вперед, что-то делать. Сейчас полковник не хотела ничего – никогда прежде она чувствовала себя такой обессилевшей.
Дорога была долгой: из-за дождя и из-за того, что на каждом перекрестке Сэм силилась вспомнить, куда же она едет. Сейчас она ехала по лесу. Зачем – неизвестно, опять-таки куда – не могла или не хотела вспомнить. Просто вперед, пока не уткнется в тупик или в баке не кончится бензин.
Как отголосок эхо, в памяти всплыли последние события: зал прибытия КЦЗВ, радостный Вулси, сообщивший, что вместо нее руководителем экспедиции на Атлантиде станет он, генерал Лэндри, попытавшийся объяснить ей решение МНС. Опустевшая и ставшая вдруг совершенно чужой лаборатория, в которой она провела за работой десять лет. Вся ее жизнь, работа, успехи и неудачи, потери – весь груз воспоминаний и боли обрушился на нее, будто бы прорвало невидимую платину, сдерживавшую все это долгие годы. Саманта ощутила себе ужасно уставшей, даже больной. Как в тумане, она что-то долго и упорно писала на листе бумаги, а потом села в машину и уехала.
Начинало смеркаться, хотя из-за туч и так было темно. Дождь усиливался, через лобовое стекло почти ничего нельзя было разглядеть. Буквально на автопилоте Саманта включила фары. Два ярких луча света пробились сквозь толщу дождя и осветили дорогу впереди.
Как будто с глаз сняли темную завесу. Сэм вцепилась в руль и со всей силой нажала на тормоз. Но было уже поздно. Затормозить на такой дороге было невозможно. К тому же, если впереди крутой поворот.
Дорога шла на возвышении. Размытая дождем земля на обочине ушла из-под колес, и машина сорвалась с обрыва.

* * *

Никогда еще Джеку не было так плохо. Ожидание, беспомощность, неведение – все это сводило с ума. Он не мог сосредоточиться на работе: за две недели на столе выросли горы папок, автоответчик переполнился сообщениями, практически все запланированные встречи были отменены или перенесены. Высшее руководство, конечно, от радости не прыгало, но Джеку было все равно. Последние две недели его волновало только одно – Саманта.
Он не знал, что МНС отстранило ее от руководства экспедицией. Не знал, что она подала в отставку. Господи, да не позвони ему Джексон, он и не узнал бы, что она пропала без вести! Ночной звонок стал самым настоящим ударом. За столько лет, казалось бы, Джек должен был привыкнуть, что с Сэм при ее работе может что-нибудь случится, что она может пострадать или даже погибнуть. Но известие о том, что она пропала не на какой-нибудь неизвестной планете, а на родной Земле, повергло его в состояние полной беспомощности. Он просто не знал, что ему делать.
К поискам подключили всех, кого только можно было: полицию, военных, ФБР, даже «Одиссея». Но не было никаких зацепок, ничего, что могло быть подтолкнуть их в нужном направлении. Увы, Соединенные штаты были огромны. А мир – еще больше. Джек старался прогнать мысль, что Саманта могла улететь в другую страну. Он отчаянно верил, что она где-то здесь, рядом, просто он не может ее пока увидеть.
Телефонный звонок вернул генерала к реальности.
- О'Нилл.
Сердце отчаянно застучало о ребра.
- Сэр, это майор Вайлет.
Наконец-то, хоть что-то.
- У нас есть новости. Но, к сожалению, неприятные.
О'Ниллу стало вдруг очень холодно. И страшно.
- Говорите.

.2.
- Состояние по-прежнему тяжелое, но стабильное. Угрозы для жизни нет.
- Но она в коме.
Доктор вздохнул.
- Боюсь, тут мы бессильны.
Иного ответа Джек и не ожидал. Уже не в первый раз он слышал эти слова.
Когда майор Вайлет сообщил ему, что Картер находится в одной из больниц Миннесоты, он не поверил. Они искали ее по всей стране, а она все это время находилось в месте, которое он знает, как свои пять пальцев!
Но на деле все оказалось куда хуже. Да, Сэм находилась в больнице уже две недели, но никто не знал об этом, потому что никто не знал, кто она такая. По словам полиции, двое неизвестных мужчин доставили женщину в приемный покой, после чего скрылись. При ней не было ни документов, ни чего-либо еще, что могло бы помочь установить ее личность. Полиция послала запрос, но он, естественно, где-то затерялся в ворохе таких же точно запросов. Судя по всему, она попала в серьезную автомобильную аварию. Несколько дней врачи боролись за ее жизнь, но она впала в кому. И, хотя состояние Саманты медленно улучшалось, в сознание она не приходила.
Больничные палаты всегда навевали на генерала уныние. Особенно, когда здесь находился кто-то из его близких друзей. А Саманта была не просто близким другом.
- Я могу остаться рядом с ней?
- Вообще-то это разрешено только ближайшим родственникам…
- Я понимаю, - перебил доктора Джек. – Но у нее никого нет. Кроме меня.
О брате Саманты он и не вспомнил. Доктор минуту молчал, потом кивнул.
- Хорошо. Это даже к лучшему: пациенты в состоянии комы в некоторых случаях идут на поправку быстрее, когда рядом находятся близкие люди.

* * *

Прошла еще неделя, за ней другая, а состояние Сэм оставалось неизменным. Раны постепенно затягивались, гематомы и синяки рассасывались, ссадины заживали – и на этом все. Она по-прежнему была подключена к аппарату искусственного дыхания, капельницы сменялись одна за другой. Все это уже было на памяти О'Нилла и, в тоже время, такого еще не было. В сердцах он отчаянно желал, чтобы этого вообще не случилось. Никогда.
Дни напролет Джек проводил в больнице, рядом с Самантой, лишь изредка отлучаясь на пару часов, чтобы съездить куда-то по неотложным делам. Он разговаривал с ней, иногда что-то читал (что для него самого было необычно), но чаще просто сидел рядом с кроватью, держал ее за руку и молчал. Порой прямо так и засыпал.
Даниэль, Митчелл, Лэндри и остальные часто звонили, справлялись о состоянии Сэм. На пару дней ребята даже приехали, вырвавшись из рутины дел КЦЗВ. Но всем им вскоре пришлось вернуться в Колорадо, а Джек упорно отказывался. За последние два года он ни разу не был в отпуске, поэтому вполне справедливо потребовал свои законные отпускные дни. И даже конец света не заставил бы его бросить Картер и улететь в Вашингтон.
На исходе второй недели (четвертой, как Сэм сюда попала) выдался пасмурный субботний вечер. Весь день небо скрывали тяжелые грозовые тучи, а с наступлением темноты разыгралась настоящая непогода. Дождь лил как из ведра, молнии яркими вспышками окрашивали небо, а раскаты грома сотрясали все вокруг.
На душе генерала О'Нилла было так же мрачно и тяжело. По правде сказать, он отчаянно цеплялся за надежду, что Саманта найдет силы вернуться к жизни, но даже она медленно и неотвратимо начинала таять. Особенно после сегодняшних событий. Сбылись худшие опасения врачей: мозговая активность Саманты начала падать.
Джек обернулся и посмотрел на женщину. В приглушенном свете ламп она выглядела совсем бледной и очень исхудавшей. Поразительное и пугающее сочетание беспомощности, хрупкости и красоты. Борьба жизни и смерти и попытка посторонних сил вмешаться. Борьба, в которой Сэм была один на один с непобедимым врагом. Борьба, в которой ни Джек, ни кто-либо другой не может ей помочь.
Она не могла вот так вот просто уйти. Столько осталось недосказанным и еще больше несказанным. А кто тебе мешает сейчас?, пронеслось в голове. Джек где-то вычитал, что люди в коме слышат все, что происходит вокруг. Быть может, Сэм тоже услышит?
Начать оказалось не так просто. Джек не то, что слова подобрать – он в голове не мог сформулировать все то, что так хотел сказать. Пришлось изрядно потрудиться, прежде чем мысли обрели четкую форму и словесное выражение.
Говорил он долго. Об их первой встрече, первом взгляде, первом прикосновении. Первое задание, первая перебранка, первая безвыходная ситуация. Восемь лет службы бок о бок проносились перед глазами, как кадры кинофильма. Джек вспомнил даже то, что, казалось, давно забыл. Все трудности и невзгоды, через которые они проходили вместе, все ранения и потери, которые переживали вместе. Момент, когда Джек впервые посмотрел на Саманту совершенно другими глазами; момент, когда он вдруг, совершенно неожиданно, осознал, что она значит для него нечто гораздо большее, чем сам мог себе представить.
- Знаешь, это было…даже не знаю, как описать… Словно вспышка, враз перечеркнувшая все то, что было раньше. Такого со мной никогда не происходило. Даже когда я встретил Сару.
Несколько минут Джек молчал, наблюдая, как по стеклу текут тоненькие струйки воды. Он вспомнил, как долго и с трудом привыкал к новой должности в Вашингтоне. Нет, не потому, что его новые обязанности разительно отличались от прежних – теперь его и Саманту разделяли не несколько этажей или всего лишь стен, а сотни километров и все тот же устав.
- Дальше становилось все труднее. Особенно, когда тебе выбрали в качестве нового руководителя экспедиции Атлантиды. Раньше я мог позвонить, услышать твой голос, а, приехав на базу, увидеть собственными глазами. Теперь же…миллионы световых лет, три недели пути, да и не факт, что высшее руководство даст разрешение. Удар, смириться с которым оказалось практически непосильно.
Секундная вспышка неописуемой радости от осознания, что она снова на Земле, снова рядом, сменилась ужасом, когда он узнал подробности ее возвращения и последствия этого. Ужас сменился гневом, гнев – яростью, а ярость – пониманием собственной беспомощности перед тем, что находилось выше понимания человеческого разума.
Джек взял Картер за руку. Прикосновение к холодной, практически безжизненной руке каждый раз его пугало, заставляло сердце сжиматься от боли и горя.
- Я хочу верить, что ты слышишь меня сейчас. Слышишь и понимаешь. Потому что я хочу попросить тебя кое о чем.
Он наклонился к ее лицу, провел пальцами по светлым волосам. Сэм выглядела спокойной и отрешенной, словно спящей. Спящая красавица.
- Я прошу тебя, нет, умоляю: не уходи. Не оставляй меня одного, потому что я не знаю, как буду жить дальше, если тебя не станет.

.3.
Правильно говорят: беда никогда не приходит одна. Генерал Хэнк Лэндри нервно барабанил пальцами по крышке стола, иногда поглядывая на телефон. Снять трубку и набрать номер – что в этом сложного? На фоне происходящего вокруг – ровным счетом ничего. Но генерал не мог этого сделать. Он рассуждал не как генерал ВВС, а как простой человек, который должен был сообщить другому человеку, и так переживающему сейчас тяжелое горе, ужасные новости.
Для одного месяца плохих новостей слишком много. Сперва МНС откровенно вышвырнули полковника Картер из проекта, она попала в автокатастрофу и едва не погибла. До сих пор неизвестно, выживет она или нет. О'Нилл полностью отстранился от мира, все время проводит рядом с Самантой. Никогда прежде Лэндри не видел старого друга таким разбитым, подавленным и напуганным. И как ему сказать, что двое его близких друзей, можно сказать, членов семьи, попали в беду, которая может стоить им жизни?
В приоткрытую дверь тихонько постучали, потом появилась голова с копной длинных темных волос. Лэндри молча кивнул: заходи. Вала бесшумно присела на краешек стула. Обычно веселая и жизнерадостная, сейчас она была бледна и тоже напугана.
- Есть какие-нибудь новости? – ее голос дрожал, как осенний лист на ветру.
- Пока нет. Тил'к с командой ЗВ еще не вернулись.
Только бы вернулись…
Несколько минут в кабинете висела гробовая тишина. Первым молчание нарушил Лэндри:
- Все-таки я должен, - произнес он, снимая телефонную трубку.
Гудки длились вечно. Хэнк почти молил О'Нилла взять телефон. Потому что иначе пришлось бы отправлять за ним кого-нибудь из военных, а это было бы еще хуже.
- Да? – наконец, раздался на другом конце тихий серьезный голос.
- Джек, это Лэндри. Извини, что так поздно, но дело серьезное.
- Какое еще дело?
Генерал посмотрел на необычно тихую и печальную Валу. Ей сейчас было, наверно, также плохо, как и Джеку. Лэндри знал бывших и нынешних членов ЗВ-1 как облупленных, так что ничто не утаивалось от его взгляда.
- Подполковник Митчелл и доктор Джексон попали в плен. По словам Тил'ка и Валы, они в очень серьезной опасности.

* * *

- Это была самая обычная, ничем не примечательная планета. Врата находились на небольшой лесной опушке. Вокруг не было никаких признаков цивилизованной жизни, даже тропинок не было. Только высокие сосны и мелкие кустарнички под ногами. Тепло, светило солнце, птицы что-то там щебетали. В общем, сплошная идиллия. Правда, один нахальный зверек…
- Вала, - встрял Лэндри, - не отвлекайтесь, пожалуйста.
Девушка кивнула.
- Эмм, да. Мы пошли на север, потому что Митчелл углядел на земле что-то похожее на давно забытую тропинку. Хотя я бы это тропинкой не назвала. Но так как других идей не было, мы пошли за ним. За два часа нам не встретилось ничего, что могло бы подсказать, если на этой планете обитатели или жили ли они здесь когда-нибудь. А Митчелл упорно шел вперед. И почему я еще тогда не заметила, что с ним что-то не так.
- Я тоже не заметил, - сказал Тил'к. – Хотя поведение подполковника Митчелла нельзя было назвать обычным.
- Это не ваша вина, - похоже, уже не в первый раз сказал Лэндри.
Как обычно. На памяти Джека было немало случаев, когда вот так вот, не обратив внимания на странное поведение кого-нибудь из членов команды или не придав этому большого значения, все оказывались по уши в неприятностях.
К немалому удивлению Лэндри, который, похоже, готовился упрашивать его приехать и помочь, Джек согласился почти сразу же. Это «почти сразу же», правда, длилось почти двадцать минут, но те ушли на разговор с лечащим врачом Саманты. Оставить ее одну было нелегким решением, особенно учитывая медленное, но все же имеющее место ухудшение состояния. И все же, бросить в смертельной опасности Даниэля и Митчелла Джек не смог бы ни за что. Отчасти потому, что Саманта бы не бросила.
Конечно, вновь встретится с Тил'ком было поистине здорово. Но атмосфера, царившая на базе КЦЗВ, даже этой маленькой радости не дала надолго задержаться.
- В общем, мы шли, шли, а потом…, - Вала запнулась, но взяла себя в руки, - потом Митчелл закричал. Сперва мы не поняли, что произошло. А потом увидели…их.
- Их? – переспросил Джек, поскольку пауза начала затягиваться.
- Их…похожих на большие пузыри жвачки, - в конце концов, сказала Вала.
О'Нилл удивленно поднял бровь и перевел взгляд на Тил'ка.
- Это были пузыри непонятной субстанции ярко-розового цвета, возникшие из ниоткуда. Один из них протянул к подполковнику Митчеллу что-то вроде щупалец. Похоже, прикосновение к коже этих существ вызывает сильную боль.
- Почему ты так решил?
- Потому что Кем кричал от боли! - сказала Вала. Теперь не только голос, но и она сама дрожала. – Мы бросились ему на помощь, но в этот момент сзади закричал Даниэль. Я обернулась, но не увидела его, только огромный розовый шар, с которого что-то капало на траву.
- Митчелл также исчез в одном из этих шаров, - добавил Тил'к. – Несколькими секундами позже они пропали также неожиданно, как и появились.
Такого, признаться, не ожидал даже О'Нилл. За годы, проведенные в КЦЗВ, он встречался с такими существами, от которых волосы дыбом вставали по всему телу. Большинство их них запросто могло убить или нанести серьезный вред. Даже самого страшного монстра Джек мог себе представить, как и то, каким жутким способом он может расправиться с несчастной жертвой. Но…пузыри жвачки, да еще и розового цвета?! Не, этого воображение Джека О'Нилла осилить не могло.
И все же факт оставался фактом.
- Каким образом эти «шары» могли внезапно возникнуть, а потом исчезнуть? Не из воздуха же они взялись! – недоуменно произнес Джек.
Чисто машинально его взгляд упал на кресло, которое всегда, на всех брифингах, занимала Саманта. И только сейчас он заметил, что оно пустует. Нет, не потому, что его обладательница находилась сейчас далеко отсюда и вряд ли могла им воспользоваться. Просто никто из присутствующих его не занял.
- Ну, что это за шары и как они действуют, выяснить пока не удалось, - сказал Лэндри. - Но отправленный на планету самолет-разведчик смог обнаружить место, которое оказалось их, если можно так выразиться, городом.
- Это большое скопление подобных шаров, образующее нечто вроде огромного купола, - пояснил Тил'к. – Невозможно сказать, сколько их там. Они отделяются от купола, после чего исчезают и вскоре появляются уже в другом месте.
- Что-то вроде телепортации?
- Думаю, да.
Джек задумался. Пузыри жвачки, телепортация, щупальца, прикосновение которых вызывает сильную боль – пахло большими неприятностями.
- О Даниэле и Митчелле удалось что-нибудь узнать?
- Да. Мы видели их рядом с куполом.
- Рядом? – переспросил О'Нилл. – Не внутри?
- Нет. Пузыри, похоже, понимают, что соприкосновение с ними может убить. Пленников держат в чем-то вроде клетки поблизости от купола. Их не охраняют, но подобраться ближе не так просто.
А когда вызволять кого-то из плена было просто?!
- Ситуация сложнее некуда, - подвел итог Лэндри. – Мы ничего не знаем об этой инопланетной форме жизни, если это вообще что-то живое. Двое наших людей в плену, и мы не знаем, как их вызволить.
Джек посмотрел на сидящих за столом. Беда никогда не приходит одна.

.4.
Разведка не ошиблась: поселение (?) «пузырей» напоминало гигантский купол, в котором, правда, не было ни входа, ни выхода. «Пузыри» просто отделялись от общей массы и начинали жить своей жизнью. Джек решил их посчитать, но вскоре бросил это бессмысленное занятие. Найти хотя бы какие-нибудь отличия между одним розовым «чудом» и другим было невозможно, и после телепортации одного из них нельзя было с полной уверенностью сказать, что появившийся шарик на другом конце поляны и есть тот же самый.
На планету отправились три команды, еще две ждали на Земле, готовые по первому же сигналу броситься на помощь. Джек руководил спасательной операцией. Рядом был Тил'к. Старая и так хорошо знакомая форма, автомат в руках – как будто он вернулся в прошлое. В не самое приятное прошлое.
Уже около часа они разглядывали поляну в бинокли. Как и сказал Тил'к, пленников держали в небольшой клетке из…трудно было сказать, что это такое. И не металл, и не дерево, а еще что-то из разряда «непонятной субстанции». Джексон и Митчелл выглядели нормально, если не считать общей бледности и пятен противной розовый слизи на форме. Помимо них в клетке было еще два человека: мужчина средних лет (судя по всему, воин) с длинными темными волосами, заплетенными во множество косичек, и существо, похожее на человека, но отличавшееся синим цветом кожи и полным отсутствием ушей и рта. Как и ребята, выглядели они уставшими и измученными.
- Нехорошо, - мрачно заключил О'Нилл, убирая бинокль. – Этих жвачек тут видимо-невидимо и может стать еще больше.
- Несомненно, - согласился джаффа.
Джек прикинул, что у них имеется в наличии. Автоматы, пистолеты, ножи, гранаты, С-4, еще с базы можно много чего притащить – вот только будет ли эффект? Ну, уничтожишь ты один пузырь, на его месте тут же появятся еще два или даже три. Боятся ли они огня? Или затравить их химикатами?
Противник не только превосходил их численно – о нем ничего, совершенно ничего не было известно. И как тут бороться?!
- Тил'к, ты когда-нибудь…
Фраза оборвалась на полуслове. Джек услышал за спиной хлюпанье. Обернувшись, он увидел…сплошную стену розовой слизи, которая неотвратимо приближалась к ним.
Вот черт…

* * *

Нападение было безмолвным. Он не слышал ни единого звука. Розовая слизь каплями падала на кожу, жгла, посылая ручейки боли по всему телу. Джек упал на землю, закрыл голову руками.
Он понятия не имел, что стало с остальными. Приказ отступать был отдан, но все произошло так быстро, что бойцы просто не успели сообразить. Стена поглотила их, а потом и Тил'ка. Джек пытался отползти, но бежать было некуда: с одной стороны слизь, с другой – обрыв и куча таких же розовых и опасных пузырей.
Слизь окутывала Джека, приспосабливаясь к каждому его движению, так что тело миллиметр за миллиметром теряло подвижность. Но генерал не собирался так просто сдаваться: почти онемевшими пальцами он смог вытащить из-за пояса нож и начал резать слизь вокруг себя, пытаясь высвободиться. При этом он упорно пытался ползти к обрыву. В душе теплилась надежда, что, рухнув с пятиметровой (по крайней мере, он надеялся, что там не выше), сможет избежать захвата и как-нибудь сумеет добраться до врат. План был самый что ни на есть идиотский, но придумывать получше не было времени.
Обрыв нашелся, но чересчур быстро. И там оказалось явно больше пяти метров. Джек, к счастью, успел сгруппироваться, но удар о землю был сильным. На долю секунды, потеряв ориентацию, он закрыла глаза. А когда открыл, то с ужасом увидел поток отвратительной розовой слизи, льющейся на него сверху, и огромное количество пузырей вокруг.
Этот бой он проиграл.

.5.
Смерть…
Борьба…
Потеря…
Боль…
Она…уходит…
Не сдаваться…
Вера…
Она…его…жизнь…
Голоса появлялись и исчезали в пустоте, окружавшей его. Проникали в сознание, память, душу. Они безнаказанно залезали в его самые сокровенные тайны. В его надежды и мысли. Они изучали. А он не мог им помешать.
Это невыносимо, когда не можешь ничего делать. Ты не можешь двигаться, не можешь говорить, даже моргать. Господи, да ты даже не знаешь, дышишь ли! Все, что тебе осталось – это думать. Думать, думать и еще раз думать.
Саманта. Где-то там, далеко, на другом конце галактики. Женщина, которую он любит, которая всегда была частью его жизни, которая стала его жизнью. Перед глазами проносились образы из памяти: ее голубые глаза, светлые волосы, улыбка, нежные, несмотря на нелегкую жизнь военного и ученого, руки. Ее слезы… Непоколебимая вера, стойкость, храбрость – все это лишь внешняя оболочка. Внутри скрывается истинная Сэм Картер: хрупкая, нежная, добрая женщина с чистой душой и любящим сердцем. Джек смог увидеть ее настоящую – и полюбить. Более того, он пронес эту любовь через все невзгоды и испытания, выпавшие за долгие годы, смог не дать ей потухнуть и разгореться сильнее. Хотя нет, это неправда… Они оба смогли сохранить то, на что не имели право.
Боль…
Любовь…
Она…уходит…
Хватит!, взмолился О'Нилл. Голоса не останавливались. Они продолжали лезть в голову, как…нескончаемый поток какой-то слизи, обволакивающей все на своем пути.
Джек понимал, что находится внутри купола жвачек, что они изучают его.
Он понимал, что может никогда не выбраться отсюда. По крайней мере, живым.
Но он так же ЗНАЛ, что обязательно выберется отсюда ЖИВЫМ, потому что должен вернуться на Землю. Он ДОЛЖЕН вернуться к Саманте. Он должен ее спасти.

* * *

Я с тобой.
Это была она. Ненастоящая, нереальная, неживая. Но это была она, Саманта Картер. Плод его воображения, его измученного сознания. Последний островок надежды, последний луч света в наступающей тьме. Джек отчаянно цеплялся за ее образ, чтобы не сойти с ума, не сдаться, не умереть. Мерзкие пузыри слизи продолжали раз за разом проникать в его мозг, вороша воспоминания, заставляя его вновь переживать приятные и ужасные события своей жизни, многие из которых он так старательно пытался забыть. Это было хуже любых пыток, через которые ему пришлось пройти.
Не бойся.
Джек уже давно не ощущал даже сантиметра собственного тела, но сейчас ему казалось, что он чувствует прикосновение ее рук – такое легкое, почти незаметное.
Я рядом.
Ты всегда рядом со мной.
Теперь ее улыбка. Он не увидел, а почувствовал или даже, скорее, представил, что в этот момент Сэм улыбается. Самой обворожительной улыбкой на свете, которой Джек готов любоваться вечно. А лучше – ею и ее обладательницей.
Доверься мне.
Довериться? В чем?
Перестань бороться.
Перестать бороться?! Но тогда он точно погибнет!
Нет, я не могу…
Не бойся. Ничего не случится.
В ее голосе слышались абсолютное спокойствие и уверенность – или это все же плод его воображения? Или, может быть, таким способом пришельцы хотят сломить его? Если они проникли так глубоко в его память и сознание, то могли сотворить вполне правдоподобный образ любимой женщины О'Нилла, раскрасить его подробностями преподнести как новогодний подарок с бантиком.
Они ничего тебе не сделают.
Нет, нет, это не может быть она. Настоящая Сэм сейчас на Земле, в больнице, отчаянно борется за жизнь.
Доверься мне, Джек.
Остатки здравого смысла отчаянно сопротивлялись. Нет, это не Картер, это проклятые жвачки, они пытаются сломать его, уничтожить. Надо бороться, чтобы выжить.
Пожалуйста, не сопротивляйся.
Но что-то также упорно твердило, что он должен поверить голосу, довериться ему и – перестать сопротивляться вообще. Просто отдаться им. Просто поверить ей.
Ты должен вернуться.
Ага, так я вам и поверю.
Прошу.
Ты нужен мне. Одной мне не справиться…
В этот момент все встало на свои места. Жвачки создавали образ Сэм на основе только его воспоминаний и чувств. Но они не могли придать ему…реальность.
Едва он перестал сопротивляться, как пространство вокруг изменилось. Словно пузырь вакуума, окружавший его, прорвался и внутрь хлынул мир во всей его полноте и красочности.
И тут стало почему-то очень жарко…

.6.
Саманта пришла в себя посреди ночи, через неделю после его возвращения на Землю. Она просто открыла глаза, как будто бы просто проснулась. Несмотря на сильную слабость, она смогла поднять руку и дотронуться до лица О'Нилла, который уже в бесчисленный раз засыпал прямо рядом с ее кроватью. Даже смогла улыбнуться.
Но радость вскоре омрачилась. Врачи поставили Сэм неутешительный диагноз, который навсегда закрыл ей дорогу в ВВС и КЦЗВ. Травма головы, которую она получила в аварии, оказалась куда серьезнее, чем те же самые врачи предполагали. Жить полноценной жизнью она сможет, но вот вернуться к прежней – никогда.
Для Сэм это, к немалому удивлению Джека, таким уж большим ударом не стало. Она просто вообще не хотела упоминать, даже думать о работе, о базе, о проблемах вселенского масштаба. Ей хотелось скрыться от всего этого, пусть даже в стенах больницы. Равнодушие в окружающему миру стало серьезной проблемой: эмоциональное переживание негативно влияло на физическое состоянии женщины, что для ее ослабленного и нездорового организма было крайне серьезным испытанием. В результате, помимо лечащего врача и Джека, возвращением Картер к нормальной жизни занимался теперь и психотерапевт.
- О чем ты думаешь?
Голос Саманты вернул О'Нилла к реальности. Он обернулся и встретился взглядом с Сэм. Она повернулась на бок, подложив свободную от всяких проводов и трубок руку под голову. В приглушенном свете лампы она выглядела, хоть и с натяжкой, прежней. Но лишь на первый взгляд.
- Нет, - пожал плечами Джек.
- Ты уже полчаса стоишь, не двигаясь, и смотришь в одну точку за окном. Ты всегда так делал, когда думал о чем-то серьезном.
- Вообще-то я думал, что ты спишь, - улыбнулся Джек, усевшись на край кровати.
Сэм качнула головой.
- Что-нибудь случилось?
Вопрос, отвечать на который не хотелось. Высшее руководство требует его возвращения, он сбежал из лазарета базы (спасибо пузырям слизи и огнеметам спасательной команды, которая злобных пришельцев решила немного поджарить, чтобы те отпустили пленников), а вновь встречаться с МНС не хочется категорически. И оставить Сэм сейчас, когда ей больше всего нужна его поддержка и забота – об этом и речи быть не могло.
- Ты должен уезжать, - сказала Картер, будто прочитав его невеселые мысли.
Сказав это, она отвернулась. Слова резанули по сердцу, как лезвие ножа.
- Я не уеду. И знаешь почему?
Сейчас или никогда. Хватит ходить вокруг да около. Этот разговор Джек продумывал уже давно. Теперь настал момент истины.
- Потому что я больше не хочу убегать. Все эти годы я старательно пытался вбить себе в голову, что не имею на это право, прикрывался уставом, служебным положением, постоянной занятостью. Уехав в Вашингтон, думал, что станет легче. Когда ты улетела на Атлантиду, думал о том же. А становилось только хуже. Убегать, прятаться больше нет сил, да и не хочется. Я не хочу больше быть где-то далеко, быть непричастным, чужим.
Сделав паузу, он продолжил:
- Я хочу быть рядом с тобой каждый день, каждый час своей жизни. Делить только с тобой радость и горе, переживать вместе беды и невзгоды, провожать закат и встречать рассвет. Дарить свое тепло, внимание, заботу. Наполнять каждый твой день счастьем и любовью. Я хочу, чтобы ты была рядом, потому что без тебя жизнь теряет всякий смысл. Ты – моя жизнь.
- Я и не знала, что ты такой романтик, - сквозь слезы улыбнулась Сэм.
Джек провел рукой по ее волосам, дотронулся до лица.
- Я люблю тебя, Саманта.
Полоска сердцебиения на мониторе чуть не выпрыгнула за пределы дисплея. Еще бы: ждать столько лет, пролежать пару месяцев в коме, потерять смысл жизни, всякий интерес к ней – и тут услышать то, что ждала так долго и, казалось, уже никогда не услышит.
- Я всегда любил тебя, только тебя одну. Больше ничто на свете, ничто во Вселенной не заставит меня оставить тебя, отказаться от любви к тебе. Никогда.
Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Так недалеко и до сердечного приступа. Несмотря на боль, бессилие и уйму проводов и трубок, Саманта смогла сесть, не без помощи Джека, правда, потому что ее сил хватило только на то, чтобы приподняться над кроватью. О'Нилл обнял ее, помогая сохранить равновесие и не упасть. Ее почему-то начало трясти, стало тяжело дышать. Саманта посмотрела Джеку в глаза и сказала то, что, как и она, он так хотел услышать:
- Я тоже тебя люблю.
Поцелуй – столь долгожданный и столь сладкий – затмил все вокруг. Сколько он длился, трудно было сказать, потому что прекращать его не собирался никто. Они хотели этого, ждали так долго – и не позволят никому встать на пути. Поцелуй досказал все то, что осталось несказанным.
Путь длиною в много лет был окончен. Почти.

.7.
Джек нервничал. Он так волновался, что у него даже вспотели ладони, и он незаметно вытер их о брюки. Потом вообще засунул руки в карманы, чтобы скрыть дрожь.
- Может, ты все-таки прекратишь? – послышался сбоку голос Джексона.
Джек посмотрел на друга. Тот был спокойным и радостным.
- Ты о чем?
- Когда ты перестанешь психовать? Она не сбежит!
- Я не психую! – заявил Джек, хотя внутри все говорило об обратном. – Просто немного нервничаю. Это ведь моя свадьба – могу я немного понервничать?!
Даниэль пожал плечами.
- А зачем?
Джек хотел что-то сказать в ответ, но в этот момент заиграла музыка. Тихий шелест листвы и пение птиц идеально дополняли момент. И Джек и Саманты были за свадьбу на открытом воздухе, и сейчас все прелести этого решения давали о себе знать. Погода стояла просто идеальная, в голубом небе ярко светило солнце. Воздух наполнялся ароматом цветов, которыми были украшены стулья, столы и свадебная арка. Маленький кусочек рая, одним словом.
Вот только народу в этом раю было много-много. Поначалу свадьба задумывалась тихой и скромной, только для близких друзей. Но, не без помощи Валы, скоро об этом узнала вся база, а за ней и Атлантида. В итоге, свадьба О'Нилла и Картер превратилась в самое настоящее крупномасштабное событие на две галактики. И хотя на саму церемонию попали все-таки только самые близкие и хорошие друзья (коих все равно набралось человек 40), торжество собирались отмечать и здесь, и на базе, и на Атлантиде, и даже кое-где на дружеских планетах (уж откуда узнали инопланетные друзья, оставалось загадкой). Свадебные подарки заняли шесть (!) столов, и это было лишь то, что можно было показывать. В общем, размах был существенный.
Джеку и Сэм было, если честно, до всего этого немного до лампочки. А сейчас стало вообще все равно. Особенно, когда появилась она.
При виде Саманты у Джека захватило дух, а по всему тело разлился жар. Ее белое платье ослепительно сияло на фоне окружающей природы; оно казалось сотканным из солнечного света. Светлые волосы, украшенные цветами и жемчугом, небрежно падали на спину и на плечи. На шее блестел маленький кулон с жемчужиной, принадлежавший ее матери. Джек помнил, как Джейкоб подарил его Сэм в тот день, когда они снова стали семьей. И искренне жалел, что старик не был сегодня с ними.
Саманта неторопливо шла по проходу к Джеку. О'Нилл с трудом перевел дух. Он до сих пор почему-то не верил, что она согласилась выйти за него замуж. Наверно, поэтому и нервничал. Но, чем короче становилось расстояние между ними, тем больше уходили тревога и волнение. Саманта, похоже, не нервничала – или, скорее, не показывала этого. Она светилась от счастья, а от ее ослепительной улыбки на душе Джека теплело с каждой минутой.
Когда Сэм, наконец, оказалась рядом, на расстоянии меньше вытянутой руки, волнение ушло окончательно. Невеста стала для жениха центром вселенной. Он не видел ничего и никого вокруг, кроме нее.
- Дорогие друзья, - начал невысокий пожилой мужчина, которому предстояло сочетать их браком, - мы собрались здесь сегодня, чтобы стать свидетелями рождения новой семьи…
Что говорили дальше, Джек не слышал. Все его внимание сосредоточилось только на одном – на руке Сэм, которую он держал в своей. Он чувствовал, как дрожат ее пальцы, и сжал руку сильнее. Я с тобой. Навсегда.
Когда пришло время говорить клятву, казалось, прошла вечность. Надевая Сэм кольцо на палец, он произнес:
- В горе и радости, болезни и здравии, богатстве и бедности я обещаю тебе любить тебя, хранить тебе верность и заботиться о тебе, пока смерть не разлучит нас.
Последние слова он с радостью бы заменил на другие. Прошло всего полгода с той аварии. Полгода с момента, когда он мог действительно потерять ее навсегда.
Саманта повторила эту клятву и тоже надела кольцо на палец любимого мужчины. У нее голос дрожал еще сильнее.
- Объявляю вас мужем и женой, - после кучи ненужных фраз наконец-то произнес священник. – Можете поцеловать невесту.
Джек помог Саманте откинуть с лица фату и нежно поцеловал ее. Теперь уже не просто как любимую женщину и не как невесту. Теперь она – его жена, Саманта О'Нилл. И теперь их не разлучит ничто.
За спиной раздался шквал аплодисментов и радостных криков. Кто-то запустил фейерверки. На базе и Атлантиде, которые следили за происходящим при помощи видеокамер, творилось нечто похожее наверно.
А молодоженам было все равно. Окружающий мир перестал существовать. Были только они. Втроем. Но об этом пока никто не знал.

Забег

Поначалу все шло хорошо: его никто не заметил. Надо было только сидеть тихонечко и притворяться кустиком. Потом, как назло, патруль решил изменить маршрут и теперь уверенно шел в их сторону. Восемь вооруженных до зубов амбалов. У него – один автомат, один нож и кулаки. Расстановка сил была явно не в нашу пользу.

Патруль приближался. Врата были в добрых двухстах метрах впереди. Как ни прикинь, а ситуация паршивая. Шеппард неслышно вздохнул. А день так хорошо начинался…

Надо было что-то решать, причем быстро. Вечно сливаться с окружающей природой не получится. Стрелять в патрульных было бесполезно, их броня выдержала бы взрыв небольшой гранаты. Драться тоже было бессмысленно: любой из них был на голову, а то и полторы выше Джона. Да и размер их бицепсов отметал всякое желание помериться силой. Можно, конечно, было попробовать обойти патруль, скрываясь за деревьями и кустами, добраться до врат и смыться домой, но…надо было раньше об этом думать.

Патруль был в пятнадцати метрах от него.

В десяти.

В пяти…

Один из патрульных заметил движение в кустах. Вскинул автомат…и тут же близко познакомился с прилетевшим булыжником. Удар пришелся промеж глаз. Громила, совершив грациозный для своей комплекции пируэт, рухнул на землю.

Амбалы (видимо, мозгом их природа обделила) застыли, наблюдая за своим товарищем. А из кустов полетела новая партия камней.

Ему можно было смело вручать олимпийскую медаль за бег на короткие дистанции. И за метание камней. Он в жизни так быстро не бегал и вряд ли смог бы повторить нечто подобное в более спокойной обстановке. А точность, с которой брошенные им камни попадали в цель, смело могла соперничать с точностью стрельбы из автомата. Все-таки адреналин и отчаянное желание вернуться домой творят чудеса.

Шеппард даже не помнил, как набрал адрес Атлантиды. Как преодолел последние метры и ворвался в голубой круг. Даже из врат он выбежал (вылетел?) с такой скоростью, что не сумел вовремя затормозить и со всего размаху налетел на Вейр. Вместе они рухнули на пол. А потом Шеппард отключился.

А когда сознание вернулось, он уже лежал на койке в лазарете. Легкие горели до сих пор, а ноги – он их просто не чувствовал. Болело вообще все, даже то, что болеть не должно было.

- Доброе утро, спринтер.

Беккет выглядел веселым. Значит, все в порядке.

- Кто?

- Спринтер. Ты с такой скоростью выбежал из врат, что тебе позавидовал бы любой олимпийский чемпион. Правда, ты при этом чуть дух не выбил из Элизабет.

Заметив на лице Шеппарда панику, доктор поспешил его успокоить:

- Не волнуйся, с ней все в порядке. Только небольшая шишка на затылке. А вот тебе придется полежать здесь пару дней. И без разговоров.

Шеппард был не против. Последние недели он только и делал, что постоянно либо сам попадал в переделки, либо вытаскивал из них других. Немного отдохнуть не помешало бы.

Он закрыл глаза и откинулся на подушки. В этот момент в лазарет ввалилась его разношерстная команда в полном составе. Про отдых можно было забыть на время: народ жаждал подробностей. А рассказать было о чем.

Уолтер наблюдал, как одна из команд ЗВ проходит через Звездные врата на очередное задание.

- Удачи, - сказал генерал Хаммонд.

«Постарайтесь вернуться. Живыми и невредимыми», добавил про себя Уолтер.

Каждый день одно и тоже. Каждый день, непохожий не другие. Кто-то возвращался, кто-то нет. Кого-то приходилось экстренно доставлять в лазарет, кому-то оказывали помощь прямо в зале прибытия. Как же радостно было видеть команды, возвращающиеся домой с улыбками на лицах.

О нападениях, несчастных случаях и смертях он узнавал первым. Он был связующим между домом и чужими планетами, между адом и раем. Иногда – между жизнью и смертью. Слишком часто, чем хотелось бы.

Первое время, когда команды только-только начали проходить через врата и впервые сталкивались с неизвестными врагами, беспокойство нельзя было заглушить. Сейчас он уже спокойнее относился ко многим часам ожидания. По крайней мере, внешне. Внутри
же все начинало сжиматься, когда в назначенный час никто не выходил на связь.

Беспомощность. Сидеть, ждать и ничего не делать – это может довести кого угодно. Команду атакуют, возможно, прямо у врат, буквально в нескольких метрах от заветного дома, а ты ничем не можешь им помочь. Врата открыты, медики наготове. Скорее! Секунды ожидания превращаются в вечность.

И сердце готово выпрыгнуть из груди от радости, когда видишь их живыми. Ранеными, уставшими, но живыми.

И холод закрадывается в сердце, когда узнаешь, что кто-то уже никогда не вернется…

День за днем. Ночь за ночью. Даже когда он не здесь, он всегда на месте. От этого нельзя избавиться, об этом невозможно забыть. Отдаешь всего себя без остатка, не требуя возвращения.

Это была его жизнь, и Уолтер любил ее и ни на что бы не променял. Иногда ему становилось страшно, больно, тяжело, но он знал одно: это его место. И все команды ЗВ, все, кто проходил через врата, знали, что именно он, Уолтер Харриман, нажимает на кнопки и открывает путь домой. То, что они ощущали, нельзя было назвать просто благодарностью. Уолтер был для них лучом надежды, спасения, дома…

Объяснение МНС было образцом учтивости и вежливости. Но под этой мишурой скрывалась правда: она больше не нужна. Полковник Саманта Картер поняла это сразу же, только войдя в кабинет генерала. Это было видно по сияющему выражению лица мистера Вулси, по отводящему от нее взгляду Лэндри, по толстой папке, которую представитель Совета держал в руках.

Она сделала очень многое для Атлантиды и галактики Пегас. Благодаря ее умениям и навыкам, им удалось избежать немало неприятных ситуаций, выбраться из множества переделок, спасти жизни многих людей, в том числе и участников экспедиции. «Мы принимаем во внимание все заслуги полковника Картер, однако члены МНС решили, что теперь руководство экспедицией должно перейти в руки человека, обладающего большим опытом в другой сфере деятельности». Кратко, вежливо, но очень понятно.

Это был удар ниже пояса. С самого начала Сэм понимала, что это назначение не навечно, но, честно говоря, представляла свой уход несколько иначе. Совсем иначе. Господи, лучше бы было погибнуть от руки рейфов, чем оказаться выкинутой на свалку политиками!
Одиннадцать лет работы стали вдруг…какими-то несущественными. Все вокруг в мгновение ока стало ненужным и чужим. Как будто внутри что-то умерло. Что-то, что держало ее здесь все эти годы.

Сэм оставалась в кабинете ровно столько времени, сколько потребовалось на то, чтобы вежливо попрощаться с Вулси и пожелать ему удачи. Генерал Лэндри отпустил ее без разговоров. Он уже понял все, что было нужно. Это ее решение, и ни ему, ни кому-либо другому его не изменить.

Добравшись до своей лаборатории, Сэм устало села на стул. Здесь она провела почти все эти годы, работая над какими-то проектами или придумывая очередной способ спасти Землю. По сути дела, это был ее дом. Едва заметная улыбка коснулась губ, когда она вспомнила, сколько безуспешных попыток предпринял Джек, чтобы вытащить ее отсюда.

Но сейчас не хотелось ничего. Картер закрыла лицо руками. Все силы вдруг исчезли, оставив пустоту и безысходность.

Перед смертью отец спросил ее, счастлива ли она.
Господи, папа…

Хотелось убежать отсюда, убежать куда-нибудь очень далеко. Забыть на время обо всем, выкинуть из головы все мысли. Сэм вдруг почувствовала себя ужасно уставшей. Она вспомнила все, через что ей пришлось пройти, все ранения и травмы, которые она получила, вспомнила всех, кого она потеряла. Вся жизнь…

Почему именно так, папа? Почему?

В голове была только одна мысль: бежать отсюда. Митчелл, Даниэль, Вала, Тил’к – они наверняка или уже знают, или скоро узнают. И придут сюда, чтобы утешить, поддержать. Это будет хуже всего. Она этого не выдержит. Только не сейчас.

Сейчас Сэм Картер, полковник ВВС США, герой двух галактик, хотела только одного: убежать.

* * *

Место, куда она приехала, совершенно не изменилось. Те же высокие сосны, тот же воздух, тот же невысокий, потемневший от времени охотничий домик. Тихий уголок, скрытый от окружающего мира.

Саманта была подавлена, все окутывал туман безразличия и никчемности. В душе творилось что-то невообразимое, словно весь внутренний мир менялся в совершенно противоположную сторону. Часть нее, привязанная к работе, медленно…умирала?

Она завернула за угол дома.

Последний барьер рухнул, когда она лицом к лицу столкнулась с генералом Джеком О’Ниллом. В памяти вдруг возник джип, припаркованный на краю поляны перед крыльцом.

- Картер? – удивленно спросил Джек. – Что…

Он осекся, взглянув ей в лицо. Этого было достаточно. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы что-то объяснять.

- Господи, Сэм, - тихо произнес О’Нилл.

Сил сдерживать себя уже не было. Когда он обнял ее, Картер разрыдалась.

Успокаивать ее Джек не собирался. Он понимал, что слезы сейчас – лучшее лекарство. Надо было выплакать все, что накопилось в душе, выпустить на волю всю обиду и злость, иначе это свело бы ее с ума.

Уже давно стемнело, когда запас сил у Саманты исчез окончательно, а рубашка Джека промокла насквозь. Она заснула у него в объятьях, такая хрупкая и беззащитная. Совершенно другая Саманта Картер, которую он раньше мог только постараться увидеть под маской смелого и решительного военного и ученого. Сейчас она была просто собой. Просто женщиной, которую он любил все эти годы.

* * *

Следующие дни Саманта помнила плохо. Она почти все время спала, хотя это больше было похоже на забытье. Смутно припоминала лица друзей, Джека, еще какого-то человека – очевидно, врача. Никогда прежде она не чувствовала себя такой обессилевшей. Как будто на нее разом свалилась усталость, накопленная за всю жизнь.

Проснулась она утром, когда солнце уже поднялось высоко над лесом. Его лучи приятно согревали кожу. Из открытого окна доносилось пение птиц. Саманта огляделась. Знакомая комната, в которой она уже пару раз ночевала, сейчас казалась особенно уютной. Светлые сосновые стены обнимали ее, словно заботливые руки, защищая от бед и грусти. Здесь был совершенно другой мир. Мир спокойствия и тишины.

Она лежала на кровати, заботливо укрытая теплым стеганым одеялом. Перевернувшись на бок, Сэм заметила на столике цветы – причем совсем свежие. Еще там стояли какие-то лекарства, судя по этикеткам. Смотреть не них не хотелось. Раз ее не увезли в больницу, значит, все было не так уж и плохо.

Картер села и с удивлением обнаружила, что на ней надета ее любимая ночная рубашка. Пришлось слегка поднапрячь память. Ага, Вала… Значит, ей не приснилось и, ЗВ-1 все-таки здесь были. Или все еще здесь. Сэм выбралась из-под теплого одеяла (с некоторой неохотой) и попробовала встать. Получилось не сразу. Голова начинала кружиться, к тому же чувствовалась сильная слабость. Интересно, а когда она последний раз ела?

В ногах кровати обнаружился халат. Поплотнее завернувшись в него (ее, ко всему прочему, еще и знобило), Сэм вышла из комнаты. В доме было тихо и спокойно. С кухни долетал приятный аромат: там что-то готовилось. На столе в гостиной кучей лежали какие-то бумаги, папки, стоял включенный ноутбук. Дверь к пруду была открыта, с улицы доносился какой-то шум.

К горлу вдруг подступила тошнота, колени подкосились. Чтобы не упасть, Сэм схватилась за спинку дивана. Да уж, чувствовала она себя неважно. В этот момент кто-то обнял ее сзади за плечи.

- А вот встала ты зря, - сказал О’Нилл, помогая ей сесть. – Доктор прописал постельный режим.

Прочитав полное непонимание у нее на лице, Джек улыбнулся.

- Ты проспала целую неделю. Доктор даже не смог сказать, что с тобой такое. Ты вообще не просыпалась. Вообще.

Он сделал акцент на последнее слово, что означало «это было очень, очень странно».

- Если честно, ты всех нас серьезно перепугала. Я и сам поспать люблю, но тебя невозможно было разбудить. Двое суток – это не так уж и страшно, но к концу третьего дня я уже начал бить тревогу. Лэндри – который, кстати, все это время пытался тебя разыскать – прислал сюда этого доктора, что заменил Лэм…забыл, как его зовут. Ну и ребята примчались в полном составе.

Джек усмехнулся.

- Видела бы ты их лица. Даже не знаю, что их больше поразило: твоя неожиданная спячка или внезапная отставка.

Отставка… Как будто это было в другой жизни. Сэм поразилась, с какой легкостью она тогда, еще на базе, написала прошение о немедленной отставке. Шаг, меняющий ее жизнь, оказалось сделать так просто.

- Сэм?

Голос О’Нилла вернул ее к действительности. Она подняла голову и посмотрела на него.

- Насчет твоего ухода, - начал он. Было видно, что этот вопрос мучил его уже не первый день. – Ты в этом уверена? Лэндри твое прошение подписал, но последнее слово за мной. Я должен быть уверен. Ты действительно этого хочешь?

Сложный вопрос. Саманта до сих пор не могла разобраться в себе. Проще всего было сказать правду:

- Я не знаю.
Повисло молчание. Сэм смотрела на свои руки и пыталась понять, почему же она хочет уйти. Или наоборот, не хочет. Годы, проведенные в работе над проектом, изменили ее жизнь. От очень многого ей приходилось отказываться, очень многое приходилось отдавать. Взамен она тоже получала немало, но это было уже не то. Она уйдет со службы, покинет базу, начнет новую жизнь. Но даже это не вернет ей потерянных лет, возможностей, здоровья. И в то же самое время не уйти она не может.

- Я хочу уйти, но не знаю почему.

- Я знаю, - печально произнес Джек.

Сэм снова посмотрела на него. Удивительно, но иногда ей казалось, что этот человек знает ее лучше, чем она сама себя. В самые сложные минуты именно Джек О’Нилл помогал ей найти в себе силы действовать, он был рядом, когда ей было плохо, когда она теряла кого-то из близких или друзей. Даже когда генерала не было рядом, он всегда был с ней.

- Причина не в работе, даже не в Вулси. Кстати, я высказал ему все, что думаю о нем лично и о МНС. По головке меня за это не погладили, зато на душе полегчало, - усмехнулся Джек.

Улыбка коснулась губ Картер. Да, Джек не всегда умел держать язык за зубами и выдавал правду-матку во всей своей красе.

- Ты можешь не согласиться, но я думаю, что ты просто-напросто устала. Все мы рано или поздно доходим до своей точки, когда уже просто не остается сил жить как прежде. И это совершенно нормально. Я тоже когда-нибудь устану, и Лэндри, и Даниэль, и даже Тил’к…наверно.

Джек еще что-то говорил, но Саманта его уже не слушала. Причина, по которой она так странно восприняла новость о ее отзыве с Атлантиды, написала прошение об отставке, сбежала с базы и проспала целую неделю, возникла прямо перед ней, будто до этого что-то ее скрывало или Сэм просто не хотела ее видеть. Она действительно устала.

Как-то раз Джек сказал ей, что чувствует себя слишком старым для всего этого. Слишком старым и уставшим. А Сэм чувствовала себя заболевшей. Заболевшей от усталости.

- Саманта?

Один шаг. Только один. Но сделать его было сложнее, чем перепрыгнуть пропасть. Как же все-таки трудно признать то, что уже давно понятно. И дело здесь не в смелости. Дальше стоит одиночество…

На глаза опять навернулись слезы.

День смерти ее отца. Джек был рядом. Как и всегда.
Он и сейчас рядом. Сэм не сказала ни слова, просто уткнулась лицом в его плечо. Сильные надежные руки обняли ее. Только один шаг…

- Отпусти меня, - сквозь слезы произнесла она.

- Ты больше не в ВВС и не в КЦЗВ. Но я, - он еще крепче обнял ее, - я не отпущу тебя. Никогда.

Мир вокруг снова померк.

* * *

В этом человеке было множество противоречий. Возможно, это и привлекло ее в нем, заставило полюбить. Саманта не могла ответить на этот вопрос даже сейчас. И вряд ли когда-нибудь сможет.

Это было совершенно неважно.

Сэм по-прежнему спала по десять-двенадцать часов, но с каждым днем ей становилось лучше. Как после долгой и тяжелой болезни, она возвращалась к жизни. Благодаря Джеку. Они вместе гуляли по лесу, рыбачили (хотя в пруду рыбы уже не было), коротали вечера перед камином. Теперь, когда между ними не было устава и званий, рухнули все остальные барьеры. Они узнавали друг друга с новых сторон, раньше скрытых или неясных для взгляда. И с каждым новым днем чувство, жившее в их сердцах уже долгие годы, крепло все сильнее.

Через месяц Джеку пришлось вернуться в Вашингтон, а ей – в Колорадо-Спрингс. Вся база уже знала об ее уходе. Как и Атлантида. Шеппарду и Родни даже удалось вырваться на прощальную вечеринку. Расставаться с друзьями было тяжело, а вот с работой почему-то легко. Ее лаборатория перешла доктору Ли, Сэм также оставила ему все свои проекты, записи и разработки. Пожелала удачи. Последний раз взглянула на Звездные врата – и уехала.

А еще через неделю она покинула Колорадо-Спрингс и улетела в Вашингтон.

Год спустя…

Один шаг в новую жизнь.

Прочитав название книги, Сэм улыбнулась. Кто-то не обратит на нее никакого внимания, а кому-то она поможет сделать этот самый шаг. Свой Сэм уже сделала.

Полковник ВВС Саманта Картер осталась в прошлом. Теперь она – доктор Саманта О’Нилл (с Джеком они поженились вскоре после ее переезда к нему). Ей больше не нужно спасать галактики от уничтожения и рисковать жизнью каждый божий день. Согласитесь, преподавать астрофизику в университете гораздо легче и спокойнее. И хотя порой старые коллеги – Ли и Маккей – вырывали ее из размеренной жизни, когда кому-то из них (а то и обоим сразу) было не разобраться в очередной проблеме, прошлое оставалось прошлым.

Саманта захлопнула багажник и села в машину. Положила руку на свой заметно округлившийся живот. Четыре месяца назад они с Джеком узнали, что станут родителями. А сегодня к ним приедут друзья: Камерон, Даниэль, Вала, Тил’к.

Когда отец спросил ее, счастлива ли она, Сэм ответила «да». Но на самом деле именно так стало только сейчас.

Джек не спал. Он лежал с зажмуренными глазами, отвернувшись к стене. Беспокойное чувство, возникшее, когда ЗВ-1 прошли через врата на планету, не покидало и, кажется, только усиливалось. Странно, но больше ни у кого из команды его не было.

Наконец, во всем доме погас свет. Один из местных жителей предложил им переночевать у него. Места хватило всем, хотя и с трудом. О’Нилла, Картер и Тил'ка разместили в большой комнате, а Джексон удобно устроился на матрасе возле очага в кухне. Сейчас все мирно и беззаботно спали. Все, кроме Джека.

Чтобы не мучиться, полковник осторожно выскользнул из койки и через окно вылез на улицу. Главная дверь была закрыта, а через кухню, где был второй выход, он идти не решился: в кромешной тьме наступить на археолога было проще всего, а это был верный способ поднять на ноги не только весь дом, но и половину поселения.

Тишина и спокойствие царили всюду. Свежий ветерок приятно ласкал кожу. Джек сел на ящики и огляделся. Несколько селян – в их числе был и хозяин дома - сидели вокруг костра и о чем-то мирно беседовали. Молодая девушка, очевидно, дочь хозяина, чистила овощи.

Хорошо ей, подумал Джек, глядя на девушку. Ее ничто не отвлекало, не волновало. Она занималась делом и что-то напевала под нос. Джек даже позавидовал ей. Она не ощущали страха, который царил в его сердце…

Он прогнал последнюю мысль и посмотрел на звездное небо. Так много звезд… Интересно, на каких из них они побывали и еще побывают?

Так он и сидел на ящике и смотрел вверх, пока не уснул.

Джеку снился сон, и в этом сне он был стариком. Он не узнавал ни места, ни времени. Мир вокруг был чужим. Никогда прежде полковник не видел плоских скал, меняющихся, как миражи в пустыне. Ветер трепал его длинные седые волосы, играл старым плащом. О'Нилл стоял и смотрел, неподвижный, как камень, на равнину у своих ног, и зрелище это было столь ужасным, что он никак не мог заставить себя осознать то, что он видел. Он мог только смотреть и чувствовать, как закипает в душе надежда…

Сон задрожал и рассыпался, до Джека донеслись голоса, тихие и отдаленные. И он повернулся к ним, прочь от волны мрака, вдруг выросшей перед ним, прочь из страшного сна.

- Надеюсь, ты все закончил, - услышал он голос Саманты.

Но она стояла во главе темной волны из его сна, а волна была армией, наступающей на него…

Даниэль пробормотал что-то невразумительное, кто-то рассмеялся, Сэм сказала, что почти все готово к отправлению... Джек пошевелился.

Чья-то ладонь коснулась его щеки, и сон растаял совсем. Он зевнул и повернулся на другой бок. И обнаружил, что лежит на своей койке, а вовсе не на ящиках, на которых уснул прошлой ночью.

О'Нилл открыл глаза и увидел лицо такой красоты, что у него защипало в носу. Светлые волосы рассыпались по плечам, а пробившееся сквозь окно солнце превратило их в золотую корону. А во сне она была старше, печальнее…

- Я видел тебя, когда спал, - сказал ей Джек. – Ты вела армию в бой.

- Надеюсь, что нет, - улыбнулась Картер. – Полководец из меня никудышный.

Ее голос был светел и радостен, как утренний воздух.

- Вставайте, сэр. Нам пора.

Джек вышел на крыльцо. Он смотрел на маленькие, покосившиеся на один бок лачуги, на их обитателей, спешащих заняться дневной работой, на яркое чистое небо, обещавшее хороший день. Во дворе Даниэль беседовал с хозяином дома, Тил'к складывал вещи в рюкзак.

Джек посмотрел на горы, к которым им предстояло отправиться. Их темные, безжизненные вершины окутывали белоснежные облака, у подножия раскинулся густой лес. Горы напомнили полковнику темную волну из его сна.

От них веяло бедой.

* * *
Так близко друг от друга они еще никогда не были. Горячее дыхание на его коже, теплота ее тела, легкий аромат духов – все это сводило с ума. Все пара сантиметров – а может, и того меньше – разделяли их лица, все лишь устав и звания стояли между ними. Но сейчас все это перестало существовать. Абсолютно все: окружающий их мир, звания, служба, внутренние барьеры, которые он (или все-таки они оба?) так старательно строил. По сравнению с этим моментов все остальное стало…каким-то неважным. Остались только они.

Они смотрели друг на друга. Они понимали, что больше такого не будет, возможно, уже никогда. Они понимали, что будут последствия. Для них обоих. Но…

За все самые непреодолимые желания рано или поздно нам приходится платить.

…все то, что жило в их сердцах уже много лет и о чем они не могли сказать вслух, сейчас возобладало над здравым смыслом. Что будет потом, не имело значения. Было только сейчас. Был только поцелуй, которым они сказали друг другу все…

Один нелегкий вечер

Лимузин остановился у симпатичного двухэтажного дома. Джек взглянул на часы: долетели быстрее ветра. А он нервничал. Вообще-то он весь день был какой-то сам не свой. То ли из-за предстоящего званого вечера, то ли из-за чего-то еще. Смокинг сидел отлично, но полковнику было в нем неуютно. К тому же, он не выспался.

Вечер стоял теплый и безветренный. Хотелось плюнуть на все и поехать домой. А еще лучше – на рыбалку. Но руководство по головке не погладит, если он сбежит. Да и президент вряд ли обрадуется, если не увидит на вечере одного из героев страны и планеты. Или даже двух.

Джек поднялся на крыльцо и постучал. Из-за двери послышался хорошо знакомый голос: «Одну минуту». О’Нилл огляделся. Тишина и покой царили вокруг. Да, он бы тоже не отказался жить в этом районе города, будь тут пруд с рыбой. Дверь сзади открылась, и крыльцо залил свет. Джек обернулся.

Ничего прекраснее он еще не видел. Платье небесно-голубого цвета мягкими складками ниспадало вдоль стройной фигуры. По низу оно было расшито блестками, и при каждом движении казалось, что идет серебристый дождь. Накидка из полупрозрачной легкой ткани была небрежно накинута на плечи. Элегантные заколки в волосах, колье, браслет и серьги дополняли наряд. Майор ВВС Саманта Картер выглядела поистине сногсшибательно.

Джек, в конце концов, совладал с собой. Не хватало еще ему выглядеть словно желторотый юнец на первом свидании, неожиданно узревший объект воздыханий в непосредственной близости от собственной персоны.

- Выглядишь просто замечательно, - выдавил он себе, стараясь говорить как можно увереннее.

То ли вся правда-матка была написана у него на лице, то ли Сэм сама уже обо всем догадалась. Улыбнувшись, она кивнула:

- Вы тоже, сэр.

Пауза грозила затянуться. Джек махнул рукой в сторону лимузина. Как потом оказалось, тот находился совсем в другой стороне.

- Ну, пора ехать, а то опоздаем. Хаммонд вряд ли обрадуется.

Молодец, Джек. Не придумал ничего умнее.

Путь от двери до лимузина, казалось, не закончится никогда. В вечернем платье Сэм чувствовала себя получше, чем Джек себя в смокинге, но для нее это тоже было непривычно. Все-таки подобные мероприятия проводились редко. Парадная форма ВВС доставалась из шкафа почаще.

Помогая Саманте сесть в машину, Джек невольно скользнул взглядом по ее полуобнаженной спине. Пульс мгновенно зашкалил. О, господи…

Вечер обещал быть не из легких. Но, пожалуй, самым приятным из всех.

* * *

Не из легких – это слабо сказано. Джек просто не знал, куда ему деваться. Генерал Хаммонд и великолепная Сэм Картер о чем-то разговаривали с президентом. Даниэль тоже успел найти себе собеседника. Все вокруг были чем-то заняты. Даже Тил’к, мирно беседовавший с каким-то старичком-политиком.

Все, кроме Джека. После целого ряда поздравлений, рукопожатий и фотографий терпение полковника кончилось. Спрятаться было некуда, поэтому О’Нилл поспешил убраться подальше вглубь зала и занялся внимательным изучением меню предстоящего ужина. Ничего интересного он там не вычитал, только запутался в заковыристых названиях. Зато внимание от себя отвлек.

Было скучно. Сам не зная зачем, он стал глазами искать среди гостей Саманту. Голубое платье майора приковывало к себе взгляд. А пульс опять участился, когда стало ясно, что его обладательница направляется к нему.

- Полковник?

Лучик света в темном царстве.

- Как у вас дела?

- Ну, ты же знаешь, как я ЛЮБЛЮ подобные места, - протянул О’Нилл, в сердцах жалея, что не может сказать ей, насколько ему тут плохо и скучно.

Сэм улыбнулась.

- Мы тут все не в своей тарелке. Кроме, разве что, генерала.

Плохие мысли начали потихоньку отступать на второй план. Близкое присутствие Саманты скрашивало одиночество и скуку. Жизнь снова приобретала яркие цвета.

- Что хорошего сказал президент? – попытался начать светскую беседу О’Нилл.

- Он интересовался нашими успехами в изучении…

Договорить она не успела.

* * *

Им крупно повезло, что они были в самой дальней части зала: в общей неразберихе, возникшей после первых выстрелов, их просто не заметили. Но так не могло продолжаться вечно. Джек поискал глазами укрытие. Нет, все-таки им крупно везло пока что: они находились совсем рядом с небольшой дверцей, через которую обычно в зал проходили уборщики. Оставалось надеяться, что она была открыта.

На слова времени не было. Джек просто схватил Саманту за руку и потащил в сторону двери. Затолкав девушку внутрь, он захлопнул ее и задвинул щеколду.

- Сэр, что… - начала Картер.

Джек закрыл ей рот ладонью и прижал к стене. За дверью послышались шаги.

* * *

Двенадцать вооруженных людей. По крайней мере, столько Джексон смог насчитать. Это, правда, не означало, что вне зала не было их сообщников. Короче, ситуация была паршивая.

Он огляделся, насколько было возможно. Тил’ка держали на мушке у соседней колонны. Лицо джаффа оставалось каменным, но под маской скрывалась ярость. Президент и генерал Хаммонд стояли в нескольких метрах от археолога, но их разделяла толпа напуганных гостей.

- Если все будут сохранять спокойствие, никто не пострадает, - сказал один из захватчиков, очевидно, главарь. – Мы поговорим с вашим президентом, заберем, что нам нужно, и уйдем. Жертвы, уверен, не нужны ни вам, ни нам. Так что, без геройства.

Последнюю фразу он произнес, глядя на Тил’ка. От взгляда последнего запросто могли бы начать плавиться камни. И все же (к большому облегчению Даниэля) здравый смысл возобладал над желанием придушить главаря голыми руками. Тил’к медленно опустился на пол.

- Умница, - кивнул мужчина в черной маске.

Даниэль поискал глазами Джека и Сэм. Их нигде не было.

* * *

Шаги остановились. Несколько раз дернулась ручка – кто-то пытался открыть дверь.

В коридоре царил полумрак. Тишину нарушали лишь приглушенный шум за дверью и тяжелое дыхание О’Нилла. Все внимание полковника было сосредоточено на двери и на том, кто пытался открыть ее с той стороны. Остальной мир перестал существовать.

Он вдруг почувствовал чье-то прикосновение. Саманта. Она осторожно убрала его руку со своего лица. Джек все еще прижимал ее к стене, хотя коридор был достаточно широким. Любой шорох мог выдать их. Хорошая отмазка, О’Нилл.

Джек буквально кожей ощущал напряжение ее тела – так близко они были друг к другу. Картер почти не дышала, все ее внимание было сконцентрировано на происходящем в зале. А рука по-прежнему держала руку полковника.

Ручка дернулась в последний раз и застыла. За дверью послышался голос: «Закрыто». Ему кто-то ответил, но слов было не разобрать. Потом что-то начали двигать. Полковник вспомнил о столах с закусками. Очевидно, захватчики решили заблокировать дверь на всякий случай.

Им это было только на руку. За дверью все стихло. Джек указал в другой конец коридора и, получив кивок согласия, наконец-то отпустил Саманту. С некоторой долей разочарования. Они бесшумно двинулись прочь от двери, куда-то вглубь здания. При этом О’Нилл не переставал удивляться, каким образом Сэм удавалось не производить вообще никакого шума в длиннющем платье, да еще и на каблуках.

Вокруг было подозрительно тихо. Скорее всего, коридор вел в части здания, где редко кто бывал. Повсюду стояли какие-то коробки, ящики, по потолку тянулись трубы. Надо было убраться как можно дальше от зала и оценить ситуацию. Плана здания, естественно, никто из них не знал, поэтому идти приходилось наобум святых.

Небольшая комнатка, предназначенная для хранения всяких принадлежностей для уборки, стала для беглецов укрытием. Джек подпер дверную ручку первой попавшейся шваброй.

- Вот тебе и официальный прием, - пробормотал он.

- Что происходит, сэр? – спросила Сэм. Выглядела она немного растерянной.

- Хороший вопрос. Я бы и сам хотел знать на него ответ.

Джек присел на один из ящиков.

- Я видел, как в зал ворвался десяток – а может, и больше – вооруженных людей в масках. Раздались выстрелы, крики.

- Кого-нибудь ранили?

- Вряд ли. Выстрелы были сделаны в воздух, - пожал плечами О’Нилл. – Непонятно, почему не среагировала охрана. Сюда людей навезли больше, чем имеется во всем Белом доме. А складывается ощущение, что их нет вообще.

Сэм задумалась. В неярком свете лампочки блестки на ее платье мерцали, как звезды в ночном небе. Красиво, что и говорить.

- Возможно, террористы убрали охрану, перед тем, как проникнуть в зал, - предположила она.

- Бесшумно убрать всю охрану, не привлекая к себе внимания? Сильно сомневаюсь.

- Тогда куда все делись?

Прямо в точку.

* * *

Поиски ответа на вопрос «куда все делись» зашли в тупик. Так же как и поиски выхода из здания. Здесь не было не только дверей, ведущих наружу – не было даже окон. Только длинный тупиковый коридор и куча запертых дверей. Еще над головой тянулись металлические коробки вентиляционных шахт.

- Сэр, у меня идея.

- Правда? Придумала способ выбраться отсюда?

- Нет, - призналась Сэм. – Но у меня возникла мысль, куда могли подеваться все остальные люди в здании.

Джек оставил в покое дверной замок, который никак не поддавался.

- Я весь во внимании.

- Их не было вообще.

На лице полковника отразилось недоумение.

- Это закрытый прием. И это закрытое здание. Все выходы – даже окна – под постоянным наблюдением снаружи. После того, как все собрались в зале, весь ненужный персонал покинул здание. И охрана сосредоточилась снаружи, а не внутри. А поскольку зал находится в самом центре здания, выстрелы они не слышали.

Слова майора не были лишены здравого смысла. Полковника особо не волновала система обеспечения безопасности на этом приеме. Да и вообще прием был странным с самого начала.

- Тогда как террористы проникли в здание?

- Они его и не покидали.

Логично. Мда, после такого происшествия президенту придется задуматься об эффективности собственной охраны.

- Ну, тот факт, что мы ни на кого не наткнемся, конечно, радует, - сказал Джек. - Одной проблемой меньше все-таки. А вот вопрос, как выбраться и предупредить эту распрекрасную охрану об опасности, остался.

- Здесь нет окон, а все двери заперты, кроме той маленькой комнатки со швабрами, - подытожила Сэм. И если не считать систему вентиляции…

Она запнулась, встретившись взглядом с полковником. Идея возникла у него раньше, чем у нее нашлись слова ее озвучить. И идея грозила Саманте не понравиться.

* * *

Вам когда-нибудь приходилось ползти по узким туннелям воздуховода в вечернем платье? Лучше не пробуйте. К тому времени, когда они добрались до конца пути, Сэм тысячный раз пожалела, что на ней не удобная униформа КЦЗВ. Полковнику в смокинге было не лучше, правда, он успел уже избавиться от пиджака и галстука-бабочки. Больше всего неприятностей Саманте доставляли туфли. Они были очень красивыми и изящными, но их сильное сходство с открытыми босоножками и высокие каблуки в нынешней ситуации ничуть не помогали.

Задумавшись, Сэм чуть не врезалась в неожиданно остановившегося О’Нилла. Выглянув из-за плеча полковника, она увидела причину: путь преграждала решетка. А отвертки у них с собой не было.

- По крайней мере, мы на месте, - будто прочитав ее мысли, заметил полковник.

Он подергал решетку, но ее крепко держали четыре винта по краям.

- И что теперь?

Устав стоять на четвереньках и не придумав ничего лучше, Сэм легла на живот. На платье ей было уже совершенно наплевать.

- Можно, конечно, попробовать ее выломать, но шум привлечет нежелательное внимание. Значит, надо…

Он огляделся. Можно было подумать, гладкие металлические стены вентиляционной шахты могли ему подсказать. Взгляд полковника остановился…на волосах Саманты.

- Майор, не одолжите мне одну из ваших заколок?

Сэм на секунду задумалась, но потом улыбнулась. Голова полковника, как всегда, была полна самых неожиданных идей.

* * *

На исходе третьего часа у Даниэля закончился весь запас сидячих поз, которые он мог принять без привлечения к своей персоне внимания. Тил'к же за это время ни разу даже не шелохнулся. Он не сводил глаз с вооруженных людей. Камни могли бы плавиться от такого взгляда. Смесь ледяного спокойствия и холодной ненависти к захватчикам отразилась на его лице. Джексон в сердцах понадеялся, чтобы ему никогда больше не довелось видеть друга в ТАКОМ состоянии.

Остальные заложники вели себя как…заложники. Им было страшно – страх буквально ощущался в воздухе. Единственными (помимо нашей парочки), кто сохранял невозмутимость, были генерал Хаммонд и президент: первый, потому что был военным и повидал на своем веку куда более страшные вещи, второй – потому что он был президентом и этим все сказано.

Даниэль уже давно пришел к выводу, что захватчикам нужен именно президент и что они понятия не имеют о программе Звездных врат. Хаммонда они загребли только потому, что он в тот момент стоял ближе всего к президенту и у него были самые высокие знаки отличия. Знай они о ЗВ-1, в первую очередь, обезопасили бы себя от них. Но Тил'к и Джексон сидели всего в паре метров друг от друга, а Сэм и Джека в зале не было вообще и на их поиски никого не послали.

Интересно, что с ними?

* * *

После двадцати минут мучений решетка, в конце концов, поддалась. И с грохотом рухнула вниз. Джек так и замер с вытянутыми руками, а Сэм приготовилась экстренно спасаться бегством назад по туннелю.

Прошла минута, за ней другая. На шум никто не прибежал. О'Нилл очень осторожно пододвинулся к краю и высунул голову. Огляделся.

- Никого.
По-прежнему стараясь создавать как можно меньше шума, полковник вылез из вентиляционной шахты (правда, перед этим пришлось основательно потрудиться, переворачиваясь ногами вперед). Сэм последовала его примеру. Оглядев друг друга с ног до головы, она незаметно улыбнулась. После увлекательной прогулки по шахте вентиляции выглядели они просто потрясающе: рубашка Джека превратилась из белой в грязно-серую, а Сэм растеряла половину блесток с платья и, к тому же, порвала подол. А злосчастным туфлям ничего не сделалось.

- Ладно, Картер, что будем делать дальше? – спросил Джек, как бы забыв о том, что идея ползти сюда принадлежала ему.

- Полагаю, мы на другом конце здания. Нужно найти выход и вызвать…

-…помощь.
- Уже здесь, - раздался за спиной знакомый голос.

Исключительная особенность телепортации в том, что ты никогда не догадаешься, что это произошло, пока не увидишь, что все вокруг тебя изменилось. Джек тепепортацию не любил. Но в этот раз был даже рад ей. Теперь не нужно думать, как выбраться из здания, как связаться с базой, как освободить заложников.

Можно просто-напросто доверить это Пендергасту и команде «Прометея».

* * *

Джек не мог вспомнить, когда он в последний раз с таким наслаждением натягивал на себя униформу ЗВ-1 (если такое вообще было). Правда, после ненавистного смокинга он был готов надеть что угодно. Прошло уже несколько дней, а воспоминания были свежи.

Воспоминания… Джек и Сэм решили умолчать кое о чем в своем рассказе друзьям и генералу. Конечно, генерал знал своих подчиненных как облупленных, а Тил'к и Даниэль привыкли не задавать ненужных вопросов. Так что несказанное все равно стало известным.

Сегодня был новый день, и их ждало новое задание. И новый вечер, который все единодушно решили провести за просмотром комедии.

А тот нелегкий вечер навсегда остался в памяти ЗВ-1.

* * *
Как описать словами любовь…
Как описать словами боль…
Как описать словами смерть…
* * *
Две судьбы в лабиринте времени и пространства. Два человека в бесконечности вселенной. Две жизни среди многих.
Пути любви неисповедимы. Кто их прокладывает и куда они заведут – одна из многих загадок, разгадать которую не дано никому. Да и зачем?
Это был поистине шанс на миллион. Они родились в разных городах, учились в разных школах, жили разной жизнью. Да, оба пошли в ВВС, но что с того? Их пути ни разу не пересеклись, они даже не знали о существовании друг друга. И, возможно, могли бы и не узнать, если бы не…
Кто же все-таки виновник их встречи? Звездные врата? Малыш Даниэль? Или, может быть, Ра? Или, еще лучше, Древние – ведь, все-таки они построили врата. А Даниэль открыл их. Правда, перед этим Картер придумала, КАК их открыть. Джексон только понял смысл символов.
Короче, все виноваты. И Хаммонд в придачу. Его идея была присоединить капитана Саманту Картер к группе. А Джек был против…Идиот. Что бы было теперь, если бы ты все-таки каким-то образом оставил ее за бортом?!
Что, что… Да, они бы не встретились. Это, честно говоря, учитывая не столь давние признания, было бы ужасно.
Но с другой стороны, Саманта не лежала бы сейчас в лазарете.
Взгляд скользнул по монитору. Ничего, никаких признаков мозговой активности.
Сэм была рядом, но ее здесь уже не было. И больше никогда не будет.
И опять, уже в который раз, он винит себя… А что бы ты мог сделать?! Ничего.
Ощущение абсолютной беспомощности перед всеобъемлющей силой жизни и смерти.
Как он устал терять близких и любимых людей… Почему смерть забирает их у него, да еще и так жестоко? Сначала Чарли, теперь Саманту… За что?
Лучше умереть, чем потерять Картер. Она дорога мне – гораздо дороже, чем положено.
И вот, он потерял ее…
В коридоре раздались шаги Джанет. Он уже знал, что она скажет.

Глава 1.
Армалина сидела в самом дальнем углу, положив голову на колени. Грязные, неровно обрезанные, спутанные волосы небрежно рассыпались по плечам. Бледное, усталое, покрытое шрамами и грязью лицо на фоне серого мешковатого комбинезона казалось сделанным из грубого камня. Она была очень худой – из-за перенесенных болезней и постоянной нехватки еды. Ее трясло, как при лихорадке, хотя в грузовом отсеке было очень тепло.

Стараясь ступать как можно тише, Дениэль сел рядом с ней. Осторожно провел кончиками пальцев по волосам девушки.

- Как ты?

- Мне страшно, - почти шепотом ответила Армалина. – Мы долго летим.

- Не волнуйся, уже скоро будем на месте. И там тебе больше не придется бояться.

Она подняла голову и посмотрела на Джексона. У нее были красивые голубые глаза. И взгляд, полный боли, грусти и страха. Взгляд, от которого даже у камня навернулись бы слезы.

- Я боюсь одиночества. Что меня снова бросят. Как они в тот раз.

Слезинка скатилась по ее щеке, оставив борозду на испачканном лице.

- Я не помню имен, но лица… Они снились мне каждую ночь. Сейчас я не могу вспомнить даже их.

Дениэль отвернулся. Он пытался представить, что она тогда чувствовала. Страх? Злость? Или вообще не понимала, что происходит? Были ли те, кто ее бросил, друзьями? Для Армалины – возможно, но она ничего для них не значила. Ублюдки…

- Мы бродили по пустым коридорам, что-то искали, - снова заговорила Армалина. – Я отстала, а когда дошла до посадочной площадки, корабля уже не было. С тех пор я никого не видела. Сначала считала дни, потом сбилась. Даже не знаю, сколько прошло времени.

Дениэль до сих пор не решался сказать, что прошло уже пять лет. Пять долгих мучительных лет она провела на безлюдной планете, брошенная умирать теми, кому доверяла и кого считала близкими людьми. Если бы ЗВ-1 случайно не оказались бы на той планете из-за поломки двигателей, Армалина просто умерла бы там…

Она и сейчас была на гране жизни и смерти. Все эти годы ей приходилось питаться тем, что удавалось найти в почти мертвых лесах, пить неочищенную воду, бороться с болезнями и травмами без лекарств. Плюс постоянный холод, тишина и нехватка солнечного света. Даже без медицинского образования Дениэль понимал, что время идет на считанные часы. Остальные члены команды тоже это осознавали, поэтому корабль мчался к Земле, надрываясь из последних сил.

- В твоем мире, - вдруг спросила Армалина, - растут цветы?

Дениэль рассеяно кивнул…и вдруг заметил на шее девушки шрам. Это был след от веревки. Она пыталась покончить с собой…
- Да, там много цветов, - поспешно сказал археолог, поймав ее встревоженный взгляд. – И деревьев. Глубокие океаны, реки, зеленые поля. Там поют птицы. И светит солнце.

Армалина слабо улыбнулась.

- Я люблю деревья. И солнце.

- Тебе понравится на Земле. Она прекрасна.

Голос, тихий и приятный, убаюкивал. Армалина закрыла глаза и прислонилась к стене. Непонятно почему, но она начинала доверять этим людям, совершенно ей незнакомым, с первой же встречи. Особенно ему, Дениэлю Джексону. В нем было что-то необычное, что-то, что притягивало к себе. Уговаривая ее покинуть ту планету, Дениэль пообещал, что позаботиться о ней. И Армалина верила ему. Она впервые кому-то верила…

Пространство тяжелым мельничным колесом обрушилось на девушку.

Крепкие руки подхватили куда-то падающий мир, бережно положили на что-то мягкое.

- Не бойся. Ты дома.

* * *

Показания мониторов не менялись уже больше суток. А ведь не так давно они… Дениэль закрыл глаза и потер двумя пальцами переносицу. Все, хватит думать о худшем. Доктор Фрейзер добрых два часа уверяла его, что кризис миновал и угрозы для жизни больше нет. В конце концов, Джексон успокоился, хоть и не особо.

По крайней мере, выглядела Армалина гораздо лучше: сказывались медицинская помощь и забота медсестер. Теперь на коже девушки не было ни одного темного пятна (не считая ссадин и синяков), а волосы приобрели свой естественный цвет. Они были золотисто-рыжие, к тому же вились от природы.

Армалина была удивительно красива. Лет 23-24, стройная (несмотря на худобу), изящная, с идеальными пропорциями лица и тела, она была похожа на ангела, спустившегося с небес. Вот только последние пять лет были для нее отнюдь не ангельскими. Дениэль хотел попробовать распросить ее о прошлом, когда она придет в себя. Но Дженет посоветовала не очень рассчитывать на ответы: в голове девушки царил полный кавардак.

Но это все было не так важно. Армалина была жива, и эта мысль наполняла сердце Дениэля радостью. Теперь он точно знал, что женщина, которая стала вдруг для него дороже всего на свете, не умрет. Ни сегодня, ни завтра – еще очень долго. И что она будет рядом с ним.

Картер утверждала, что поломка двигателей – чистой воды случайность. Как и то, что они совершили посадку именно на планете. Но Дениэль был уверен в обратном: случайностей не бывает…

Глава 2.

Экспедиция на Р3Х-564 была, наверно, самой спокойной за весь месяц. Ни неожиданного нападения, ни странных и опасных артефактов или устройств, даже местных жителей они не встретили. Только огромная, на сколько хватало глаз, зеленовато-желтая равнина и серо-голубое небо. Даже деревьев не было!

Дениэль одновременно и скучал, и радовался. С одной стороны, по возвращении у него ничего не будет болеть. С другой стороны, ничего интересного он для себя здесь так и не нашел. Здесь нечего было изучать, даже не на что было любоваться. Очень спокойный и из-за этого очень скучный мир.

Но, как оказалось, скучно было только ему одному. Джек развлекался тем, что сбивал маленькими камушками бледно-желтые головки цветов, которых на поле было огромное множество. Тил'к просто шел, думаю о чем-то своем. Картер и Армалина что-то оживленно обсуждали, как две давние подружки.

Для Армалины это был первый проход через врата после долгого выздоровления. Доктору Фрейзер понадобилось почти 3 месяца, чтобы поставить девушку на ноги, и еще 2, чтобы та смогла вернуться к нормальной жизни. Хотя Армалина до сих пор мало кому доверяла, по ночам не могла спать из-за кошмаров, а пребывание в одиночестве дольше двух часов вызывало самую настоящую панику. Врачи говорили, что со временем это пройдет, вот только не уточняли, сколько именно времени должно пройти.

ЗВ-1 и Дженет были ее единственными друзьями. К генералу Хаммонду она относилась с уважением и благодарностью, но не до конца еще доверяла. Он разрешил взять ее на простое задание, но при условии, что ее ни на минуту не выпустят из поля зрения и близко не подпустят к чему-то более опасному, чем разглядывание каменных глыб с иероглифами и чего-то подобного.
Хаммонд мог не беспокоиться о выполнении своего приказа: здесь не было ВООБЩЕ ничего, а потерять девушку из виду посреди АБСОЛЮТНО пустого поля мог только слепоглухонемой.

Задумавшись, Дениэль не заметил, как нагнал Джека…и со всего размаху врезался в него. Полковник стоял как вкопанный и смотрела куда-то назад.

- Что случилось? – спросил археолог, держась за ушибленный нос.

- Картер и твоя подружка.

Дениэль обернулся…и потерял дар речи.

Саманта и Армалина исчезли.

Глава 3.
Когда ты умираешь – это страшно. Страшно и странно. Ты чувствуешь, как жизнь медленно покидает твое тело, как замедляет свой бег кровь, как замирает биение сердца. Вся жизнь в одно мгновение проносится перед глазами. И вот – ты мертва…

Или нет?

Армалина открыла глаза. Серые расплывчатые массы медленно начали приобретать подобие некой формы, и через несколько секунд она уже могла различить отдельно стоявшие большие металлические контейнеры. Девушка попробовала шевельнуть правой рукой, затем левой. Получилось. Ноги тоже прекрасно работали – как, впрочем, и все тело. Все еще ничего не понимая, Армалина попробовала сесть. Никакого головокружения, никаких болей.

Вот только куртка была разодрана в клочья, по спине и лицу текло что-то теплое, на руках и ногах были ожоги и множественные порезы и ссадины. На полу уже образовалась приличная лужа крови. Все это напугало Армалину еще больше. Она была ранена и очень серьезно, но ничего не чувствовала.

В памяти всплыли последние воспоминания: разлетающаяся на куски тяжелая дверь хранилища, десяток вооруженных наемников, стрельба, чьи-то крики, взрыв… Ужас, страх и отчаянное желание выжить… Мощность взрыва была чудовищной: половина хранилища была уничтожена полностью, остатки крыши готовы были рухнуть в любой момент.

Надо выбираться отсюда.

Ее немного качало – очевидно, из-за контузии. Кое-как пролезая через завалы, Армалина добралась до здоровенной дыры в стене. За ней была…темнота. Непроглядная, плотная, пугающая… Армалина протянула руку и тут же отдернула. Тьма была ледяной. И она начинала меняться…
Что это…

Яркая вспышка ослепила девушку.

И все началось сначала…

* * *

Все произошло за считанные секунды. Мир вокруг словно перевернулся вверх дном. И она начала падать.

Падение длилось несколько секунд, после чего последовало «мягкое» приземление. Сэм открыла глаза…что было, в принципе, бессмысленно. Вокруг была кромешная тьма. Света от фонарика едва хватило на то, чтобы осветить каких-то полтора метра пола вокруг майора. Он был каменный, с множеством трещин и выбоин. И был покрыт очень толстым слоем пыли, в которой теперь была и Картер.

Сложно было понять, где она находилась. Не было видно ни стен, ни потолка. Тьма была такая, что ее можно было потрогать руками. Саманта сделала несколько шагов в сторону: на полу остались отпечатки подошв ее ботинок. Хорошо, по крайней мере, она не заблудится и сможет вернуться к тому месту, где появилась.

Прошло где-то полчаса, когда Сэм поняла, что ходить кругами бесполезно. Здесь не было ничего, абсолютно ничего, кроме нее, пыли и каменного пола. Еще темноты. Ни на что не надеясь, она включила рацию.

- Полковник, вы меня слышите?

Тишина.
-
Дениэль? Тил'к? Кто-нибудь меня слышит? Ответьте!

Страшный грохот раздался позади майора. Картер едва успела повернуться и заметить краем глаза что-то огромное и сияющее, прежде чем пол под ногами исчез…

* * *

Это повторялось и повторялось. Наконец, ей просто надоело сопротивляться, и Армалина просто перестала что-либо делать. Ее уже несколько раз застрелили, взорвали, на нее обрушивалась крыша…

Единственное, что не менялось – это дыра в стене и находящаяся за ней темнота. Она и была, скорее всего, причиной всего происходящего. Это место, как уже успела догадаться Армалина, было внутри темноты, было создано ею, ею же и управлялось. И выхода из этого ада не было.

* * *

Все повторилось. Уже, наверно, раз в десятый. Это начинало выводить из себя.

Как ни старалась Сэм, понять, где она находится, что происходит и, самое главное, как это остановить, ей не удавалось. Рация не работала, фонарик грозил в скором времени погаснуть, а от падений уже вся спина была в синяках. Картер даже пробовала пострелять – вдруг что-нибудь найдется, например, стена. Но пули уходили никуда.

Она понятия не имела, сколько времени провела здесь (часы разбились при очередном падении), где были остальные члены команды, что с ними происходило сейчас. Возможно, они попали в похожие ловушки и тоже не знали, что делать.
Простенькое задание, никаких проблем.

О'Нилл сказал это на брифинге. Теперь ей так не казалось.

Глава 4.
Армалина вдруг вспомнила палату в госпитале базы. Она лежала на койке, врачи боролись за ее жизнь. А он был рядом. Даниэль почти не отходил от нее в те дни: приносил цветы, рассказывал что-то, читал или просто сидел и молчал. Армалина и не заметила, как привязалась к этому человеку.

Она так и не смогла вспомнить, какой была ее жизнь до прибытия на ту планету. Теперь это казалось неважным и ненужным. У нее был новый дом, новые друзья, новая жизнь. Жизнь, у которой будет будущее. И она очень хотела надеяться, что проведет ее рядом с человеком, которого полюбила.

Если выберусь отсюда.

Армалина уже все испробовала: двери, окна, даже пролом в крыше. Выбраться из хранилища было невозможно. Оставалась только дыра в стене.

Дыра, за которой ничего нет…

И вдруг она поняла…

* * *

…что есть только один выход.

Сэм была готова. Взяв покрепче автомат, она ждала. Идея была абсолютно бредовой и нереальной: добраться до источника грохота и сияния до того, как пол исчезнет, и запрыгнуть в него. Майор успела заметить (после еще нескольких повторов), что источник представлял собой шар, который «засасывал» в себя все вокруг. Причем возле самого шара этот процесс шел гораздо медленнее. Если она успеет добежать, появится шанс выбраться отсюда.

Джек назвал бы это самоубийством. Но Сэм почему-то была уверена, что с ней ничего не случится. К тому же, другого пути отсюда не было.

Шар – а это действительно был он – появился как раз там, где и предполагала Картер. Разрушения начались сразу же. Пол позади нее начал стремительно…двигаться в сторону шара. Пути назад не было. Сэм рванула в сторону шара с максимальной скоростью, которую могла развить. Не раздумывая ни доли секунды, она ворвалась в сияние…

…и тут же со всего размаху врезалась в спину Тил'ка. Тот даже не шелохнулся, а Картер отбросило назад с приличной силой. От удара воздух из легких вышибло, в глазах потемнело. Прежде чем потерять сознание, она успела увидеть взволнованное лицо О'Нилла, склонившегося над ней. Она вернулась.

* * *

Медленно, будто карабкаясь по узкой крутой лесенке, Армалина заставила себя проснуться. Открыв глаза, она огляделась. И очень удивилась, увидев вокруг уже знакомую обстановку лазарета базы Звездных врат.

Первая мысль – это либо очередная ловушка, либо все ей приснилось и никакой экспедиции не было. Армалина помнила, как шагнула в пролом в стене, прямо в темноту. На мгновение показалось, будто бы она оказалась в ледяной воде. А потом…потом она вдруг ощутила под спиной что-то колючее. Отдаленно она слышала чьи-то голоса, но не могла разобрать чьи. Ее кто-то поднял, куда-то понес. Была странное ощущение, которое возникало после прохода через врата. И вот теперь она снова в лазарете.

Кроме головы, не болело ничего. Армалина перевернулась набок и только сейчас заметила стоящие на столике цветы. Здесь был Даниэль. А когда она проснется, то увидит его. И все будет хорошо.

Не поверите, но ко мне наконец-то возвращается муза))) Начала писать, пока медленно, но уверенно))) Так что, возмножно, скоро будет что-то новое!